четверг, 11 апреля 2013 г.

Россия и Турция: противостояние идеологий





Новость на Newsland: Главное - восстановление разорванного Русского мира

С падением «железного занавеса» в международной среде прочно утвердилась точка зрения, что идеологическое противостояние оста­лось в прошлом и ценностный подход полностью вытеснен глобальной ин­формационной эрой, базисом кото­рой является экономический интерес. Ф. Фукуяма выдвинул теорию «конца истории» и утверждал, что с распадом СССР, по сути, состоялась победа капи­тализма, которая приведет к оконча­нию противостояния между различ­ными идеологиями. Однако в начале ХХ века стало очевидным значение изучения идеологических аспектов в политической науке. В данном ис­следовании будет произведен анализ внешнеполитических идеологий Рос­сии и Турции в их соперничестве на постсоветском пространстве, выявле­на сфера совпадения и расхождения их внешнеполитических интересов, дана оценка конструкта новой идео­логической системе евразийства.

Под внешнеполитической идео­логией в настоящей статье понима­ется система идей и представлений одного субъекта мировой политики в отношении других, в отношении среды, набор текущих и перспектив­ных принципов, ценностных основ поведения в рамках действующей системы международных отноше­ний, целевые и пропагандистские ус­тановки, рассчитанные прежде всего на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Внешнеполитическая идеология подразумевает текущие принципы внешней политики, воз­можности их видоизменения, а также установки на будущее. Она опирается на текущий статус-кво1, имеет психо­логическое основание, является пер­воосновой политического мышления и формирует модель потенциально­го будущего2, в соответствии с кото­рым интерпретируется настоящее и формируются гипотезы о прошлом. Внешнеполитическая идеология мо­жет быть сформулирована в виде ряда государственных документов3, среди которых основную роль играют вне­шнеполитические доктрины. Однако она базируется не только на доктри­нах: в ее основе лежат также внешне­политический курс, образ действия государства, его внешнеполитиче­ские ресурсы, интересы и цели.

1Внешнеполитическая идеология трансформируется крайне медленно, впрочем, также неспешно она осу­ществляет и свое воздействие. Она пре­следует среднесрочные, долгосрочные и перспективные цели. Причем чаще всего ее поле деятельности связано с последними двумя. Именно для воз­действия на долгосрочные цели вне­шнеполитическая идеология форми­рует свои идеологемы, направленные на имидж прошлого и будущего.
Любая идеология связана с эмоцио­нальным аспектом. Ее цель — воздей­ствие на сознание, порой — его транс­формация. Чувства гордости, любви и ненависти формируют внешнепо­литические концепты «друг—враг», «свой—чужой», являющиеся первоос­новой идентичности. Идентичность в свою очередь также во многом являет­ся продуктом идеологии. Ведь гипоте­зы о прошлом и настоящем напрямую связаны с эмоциональным компонен­том самоидентификации. При этом внешнеполитическая идеология ока­зывается первоосновой политическо­го мышления. На имеющиеся идеоло-гемы политик и обычный гражданин накладывают все свои размышления о прошлом и будущем. Вокруг сово­купности внешнеполитических идео-логем и осуществляется конкретный внешнеполитический курс.
Процесс формирования внешне­политической идеологии долог. Его можно условно разделить на не­сколько фаз: формирование ощу­щения необходимости перемен у населения и элит, подготовка поч­вы для трансформации идеологем, «прощупывание» эффекта от этой трансформации, постепенное изме­нение действий и связанных с ними образов, создание нового внешнепо­литического курса и окончательная трансформация идеологем, а затем и образа действий. При радикальной смене режимов внешнеполитичес­кие идеологии могут меняться быс­трее обычного, но так происходит не всегда. Зачастую режим уже давно изменился, а внешняя политика того или иного государства продолжает по инерции следовать принципам прошлого. Среди основных функций внешнеполитической идеологии сто­ит назвать следующие:
— создание базиса для внешнепо­литического курса;
— установление «правил игры»;
— формирование имиджа;
— формирование внешнеполити­ческих интересов;
— идентификация;
— ограничение рамок внешнепо­литической активности;
— отражение общественного вос­приятия;
— конструирование модели иде­ального будущего;
— мотивация поведения полити­ческой элиты;
— мобилизация населения и др.. Под   термином «традиционные
культурные сценарии» авторы под­разумевают характерный для пред­ставителей одной цивилизационной системы способ мышления и систему ценностей, являющиеся интуитивной и духовной мерой при принятии ре­шений на всех уровнях жизнедеятель­ности — от бытового до обществен­но-политического.
Под понятием «постсоветское про­странство» предполагается подсисте­ма современных международных от­ношений, образованная суверенными государствами,  возникшими после распада Советского Союза. Данную подсистему образуют Армения, Азер­байджан, Белоруссия, Грузия, Казах­стан, Киргизия, Латвия, Литва, Молда­вия, Россия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан, Украина, Эстония. Сюда же авторы относят провозгласившие свою независимость в 2008 году рес­публики Абхазия и Южная Осетия, так как являются сторонниками позиции официальной России по признанию независимости этих государств.
А двадцатилетний «юбилей» рас­пада СССР представляет собой отправную точку переоценки ия государств на постсоветском пространстве и указывает на необхо­димость геополитических перемен. Президент России Владимир Путин в своем выступлении с посланием к Федеральному Собранию Российской Федерации в 2005 году назвал круше­ние Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой» про­шедшего века.
Интерес к распространению свое­го влияния на страны постсоветско­го пространства и получения доступа к природным ресурсам, в частности запасам природного газа и нефти, хранящимся в недрах региона Цент­ральной Азии и бассейна Каспийского моря, экономическим, экологическим, демографическим и гуманитарным ресурсам, проявляет ряд стран и бло­ков — Турция, Китай, Индия, ЕС. США, претендующие на роль гегемона в постбиполярном мире, также стремят­ся распространить свое влияние на постсоветское пространство. Ресур­сами экономического воздействия из­вне и политико-идеологического воз­действия внутри стран постсоветского пространства США стремятся не до­пустить появления в Евразии страны, способной порождать стабильность в рамках бывшего СССР, и поддержи­вают «геополитический плюрализм в рамках бывшего Советского Союза». Эта политика реализуется не напря­мую, а посредством поддержания про­западных либеральных сил внутри постсоветских стран, которые в свою очередь разрушают традиционные культурные сценарии, цивилизаци-онно установившиеся в этих странах; извне — посредством внешнеполити­чески заинтересованных государств— сателлитов США, в частности Турции.
Турецкая внешнеполитическая идеология базируется на принципах евроатлантизма, добрососедства, ук­репления экономических связей с соседями. Она подразумевает следую­щие цели: при сохранении реально­го подчинения США трансформация образа страны в сторону более са­мостоятельной державы, способной диктовать свои условия на мировой арене, постепенное укрепление Тур­ции как державы кадрегионально-го, а впоследствии и мирового ран­га. Внешнеполитическая идеология Турецкой Республики основана на умелом сочетании идей «моста меж­ду Европой и Азией», пантюркизма, национализма, обновленного исла­ма, демократии, европейской идеи. Ее инструментами являются интег­рация в ЕС, а также НАТО, Организа­ция черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС), Турецкое уп­равление по сотрудничеству и разви­тию при Аппарате премьер-министра Республики Турция (ТИКА), Междуна­родная организация тюркской куль­туры (ТЮРКСОЙ), тарикаты-секты (главным из которых с точки зрения внешней политики является «Нур»), посреднические и миротворческие акции, акции солидарности (напри­мер, деятельность частной флотилии Мави Мармара).
Методами достижения целей и трансформации интересов в них государство избрало скрытую борь­бу, информационное воздействие, открытые военные акции и угрозы, а также постепенное экономическое включение максимального количест­ва субъектов мировой политики или хотя бы отдельных частей оных в экономическую пирамиду организа­ций, близких к правящей партии, и функционирующей при ней тарика-ты-секты «Нур», которую возглавляет проживающий в США турок Ф. Гюлен. Основной доктриной текущей внеш­неполитической идеологии является доктрина министра иностранных дел страны, профессора Стамбульского университета А. Давутоглу «Ноль про­блем с соседями», идейной установ­кой — книга Давутоглу «Стратегиче­ская глубина». Тюркоязычным странам Центральной Азии и Закав­казья — Киргизии, Казахстану, Узбе­кистану, Туркменистану, Азербайджа­ну — турецкие идеологи пытаются навязать идею «тюркоязычного мира». Они также активно действуют на по­луострове Крым на Украине, заявляя о своем праве на эту территорию через апелляцию к общей истории.
В целом Турция активно ведет ин­формационное воздействие в стра­нах постсоветского пространства. Его можно разделить на воздействие во­вне и воздействие вовнутрь, где пер­вое подразумевает действия, направ­ленные на создание, трансформацию или уничтожение определенного образа в глазах руководства и обще­ственного мнения иностранных го­сударств, второе — пропаганду опре­деленных постулатов внутри страны.
Турецкая Республика проводит ак­тивную политику на обоих направле­ниях и методами информационного воздействия избрала агитацию, пропа­ганду, антипропаганду, дискредитацию и подкуп. Базой для информационного воздействия на населения стали газета «Заман» (в стране практически нет лю­дей, которые не читают газеты), филь­мы и исламское телевидение, а также государственные и негосударственные учебные заведения. Посредством их правящий политический клан умерен­ных исламистов реализует внешне­политический курс страны: в рамках распространения новой идеологии «турецкого ислама», подразумеваю­щей органичное сочетание политики, религии и экономики, быть сателли­том США, добиваться роста в иерархии американских партнеров, при этом сохраняя внешний суверенитет, и бо­роться за ослабевающую территори­альную целостность страны.
Информационное воздействие Ту­рецкой Республики, направленное вовне, преследует следующие основ­ные цели:
— создать новый имидж Турции, который возбуждал бы в людях чув­ства уважения, страха и интереса;
— продемонстрировать всему миру, что турецкое государство мо­жет нести ответственность не только за своих граждан, но и за судьбы чело­вечества;
— добиться признания со стороны мирового сообщества того факта, что Турция является державой мирового уровня, имеющей полномочия вли­ять на мировую повестку дня — будь то посредством военной или «мягкой силы» (военных операций или пропа­ганды «турецкой модели»).
Информационное воздействие, ма­нипуляция общественным сознанием, политизация и заведомо ложная интер­претация истории — технологии «мяг­кой силы», используемые внутри стран постсоветского пространства для «раз­мывания» культурных сценариев. Че­рез политизацию истории, заведомо ложную ее интерпретацию и констру­ирование новой истории посредством средств массовой информации фор­мируются гипотезы о прошлом, прин­ципы его восприятия, указывая на мо­дель потенциального будущего.
Основные технологии, применя­емые при создании новой истори­ографии в странах постсоветского пространства, — ремифологизация истории, «размывание» старых сте­реотипов и замена их новыми, со­здание престижа древности страны, реставрация символики, являвшейся национальной в те исторические пе­риоды, когда государства постсовет­ского пространства считали себя независимыми, формирование «га­лереи» героев и антигероев, создание новых материальных символов — но­сителей идей свободы и борьбы за независимость. В странах постсовет­ского пространства, опираясь на ан­гажированные гипотезы о прошлом, предлагается модель потенциального и, следовательно, такого же ангажи­рованного будущего.
В целом внешнеполитическая де­ятельность Турции в странах постсо­ветского пространства направлена на их постепенную интеграцию на основе предлагаемой Турцией идеи евразийства, где Турция — страна, рас­полагающаяся и в Европе, и в Азии, — выступает ядром интеграции.
После распада СССР Россия столкнулась с теми же угро­зами и проблемами, что и другие страны постсоветского про­странства. Они в статусе суверенных государств за прошедшие двадцать лет осуществили попытку
—  определить внешнеполитиче­скую идеологию (перспективная цель (цели) и принципы);
—  определить внешнеполитиче­скую доктрину (долгосрочные и сред­несрочные цели и соответствующие сценарии);
— вступить в международные орга­низации, отвечающие их новым вне­шнеполитическим доктринам («Само участие в межгосударственных орга­низациях выступает в качестве при­знания авторитета государств на меж­дународной арене»);
— оценить внешнеполитические ресурсы, требующиеся для удовлет­ворения внешнеполитических инте­ресов (М. А. Хрусталев выделяет пять основных категорий ресурсов: мате­риальные, информационные, время, пространство (геопространство) и организационные);
— сформировать подсистему оце-ночно-ориентационных отношений по отношению к другим странам и объ­ектам международных отношений;
— найти ответ на идеологические вопросы: кто мы цивилизационно? сможем ли мы, действуя исключитель­но самостоятельно на международ­ной арене или в составе тех альянсов, к которым уже примкнули, выявить свою национальную идентичность, на уровне государственной идеологии сформулировать национальные куль­турные сценарии? возможно ли будет в условиях глобального мира сохра­нить национальную идентичность, если у «молодых» государств получит­ся ее сформулировать и убедить об­щество принять ее? «Ликвидация ми­ровой системы коммунизма привела к унификации правил международно­го взаимодействия, мир стал превра­щаться в "глобальное общество"».

Однако среди других стран на про­странстве, образовавшихся после рас­пада СССР, именно Россия представляет собой государство, обладающее доста­точной политической жизнеспособ­ностью, динамичностью экономики, идеологической гибкостью и привле­кательностью культурных ценностей, чтобы стать центром, с которым стра­ны Евразии хотели бы связывать свои внешнеполитические интересы на долгосрочную перспективу. «Россия, что едва ли требует напоминания, ос­тается крупным геостратегическим действующим лицом. ...Само ее при­сутствие оказывает ощутимое влияние на обретшие независимость государ­ства в пределах широкого евразийско­го пространства бывшего Советского Союза. .Как только она восстановит свою мощь, то начнет также оказывать значительное влияние на своих запад­ных и восточных соседей».

Сложившиеся за двадцать лет идео­логические подходы России в отноше­нии стран постсоветского простран­ства выражаются в сотрудничестве на коалиционном уровне. Были созда­ны Содружество Независимых Госу­дарств, Таможенный союз, Союзное государство России и Беларуси, Ор­ганизация Договора о коллективной безопасности, Евразийское эконо­мическое сообщество. Продиктован­ное долгосрочными национальными интересами развитие сотрудничес­тва России и стран постсоветского пространства видится в переходе от коалиционной стадии сотрудниче­ства к интеграционной. Для достиже­ния этой цели реализуется внешне­политическая идеология России на постсоветском пространстве, в осно­ве которой лежит идея евразийской интеграции. Здесь Россия выступает главным конкурентом Турции.
Осенью 2011 года Президент России Владимир Путин в предвыборной ста­тье «Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рожда­ется сегодня» предложил идею нового интеграционного проекта для Евразии, где евразийство — «тесная интеграция на новой ценностной, политической, экономической основе». Речь идет о со­здании наднационального объедине­ния, которое «способно стать одним из полюсов современного мира».
Необходимо создание евразий­ского наднационального объедине­ния, основанного на принципе фор­мирования единой сильной нации за счет интеграции народов стран постсоветского пространства; это наднациональное объединение мо­гло бы стать центром притяжения для народов всего евразийского континента. Интеграция Армении, Азербайджана, Белоруссии, Гру­зии, Казахстана, Киргизии, Латвии, Литвы, Молдавии, России, Таджи­кистана, Туркмении, Узбекистана, Украины, Эстонии предопределена цивилизационно.
Осознание необходимости евра­зийской интеграции в наибольшей степени наблюдается в действиях Бе­лоруссии, Казахстана и России. 2 ап­реля 1996 года президенты России и Белоруссии подписали договор об образовании Сообщества Беларуси и России. «Союзное государство — форма интеграции России и Белорус­сии, предполагающая постепенное объединение их государственных ор­ганов, социального, политического и экономического пространства». Богатый энергоресурсами Казахстан ориентируется на военно-политиче­ский союз с Россией в целях обеспе­чения безопасности своего государ­ственного суверенитета.
Следующее «кольцо» евразийской интеграции образуют Украина, Ар­мения, Таджикистан, Абхазия, Юж­ная Осетия, Киргизия, Таджикистан. В рамках второго «кольца» по степе­ни благоприятности политических условий необходимость интеграции осознают Армения, Украина, Кирги­зия, Таджикистан.
Как и Казахстан, Армения ориенти­рована на военно-политический союз с Россией с целью защиты своего су­веренитета. 29 августа 1997 года меж­ду Россией и Арменией был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. Таким образом, Ар­мения оказалась наиболее активным военно-политическим союзником России в Закавказье. Кроме того, Рос­сия — главный внешнеэкономиче­ский партнер Армении.
Украина — вторая по величине тер­ритории страна СНГ, богатая природ­ными, экологическими, человеческими ресурсами. Однако по идеологическим настроениям населения она неодно­родна. Жители Западной Украины тяготеют к интеграции с Венгрией и Польшей; Восточной Украины — с Рос­сией. Турция, апеллируя к фактору ис­тории, претендует на Крым. Идеологи внешней политики США четко опре­делили геополитическую мощь альян­са «Россия—Украина». «Невозможно переусердствовать, подчеркивая, что без Украины Россия перестает быть империей, с Украиной же, подкуплен­ной, а затем и подчиненной, Россия автоматически становится империей. Без Украины реставрация империи, будь то на основе СНГ или на базе евра­зийства, стала бы нежизнеспособным делом. Империя без Украины будет в конечном счете означать, что Россия станет более "азиатским" и более дале­ким от Европы государством».
Исторические, гуманитарные, куль­турные, экономические связи между Россией и Украиной действительно яв­ляются очень прочными, поэтому ос­лабление двустороннего сотрудничес­тва оказывает заметное деструктивное воздействие на стабильность обоих государств. Материалы отчета деятель­ности МИД за 2011 год свидетельству­ет, что между обоими государствами укрепляются экономические отно­шения: по итогам года взаимный то­варооборот превысил 50 миллиардов долларов США, в результате чего Ук­раина вышла на четвертое место сре­ди внешнеэкономических партнеров России. Продолжалась проработка и реализация различных масштабных проектов в атомной промышленно­сти, авиастроении, космосе, на транс­порте, в сфере инвестиционного со-трудничества.
После распада СССР в Киргизии на­чалась гражданская война за власть, инициированная элитами, часть кото­рых поддерживали США. В лице России Киргизия увидела гаранта сохранения стабильности внутри государства и своего суверенитета перед угрозой «эк­спорта» исламского экстремизма.
1Традиционно уязвимым местом организации таджикского государст­ва является сложная структура отно­шений между таджикскими регио­нальными кланами. В годы Советской власти проблема решалась строгим соблюдением системы квот на заня­тие руководящих постов. Начавшаяся в стране после распада СССР граж­данская война была вызвана утратой легитимности верховной властью. 25 мая 1993 года в Москве был подпи­сан российско-таджикский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимо­помощи.

Внешнеполитические интересы Таджикистана, Киргизии и России сегодня продолжают совпадать, что подтверждается намерениями расши­рить в ближайшее время круг участ­ников Таможенного союза и Евразий­ского экономического пространства за счет полноценного подключения к работе этих двух стран. В целом же в Центральной Азии активно дейст­вуют турецкие евразийцы, целью ко­торых было и остается вовлечение тюркских государств в сферу влияния Турции — еще одного, помимо Рос­сии, государства, расположенного и в Европе, и в Азии.

К Украине, Армении, Киргизии и Таджикистану примыкают Абхазия и Южная Осетия. После осетинского конфликта 2008 года 26 августа того же года Россия заявила о дипломати­ческом признании Южной Осетии и Абхазии, ссылаясь на прецедент Ко­сова. Наиболее же удалены от интег­рационного центра Азербайджан, Уз­бекистан и Туркменистан.
В 1992 году в Азербайджане после прихода к власти президента А. Эльчи-бея, внешняя политика которого была ориентирована на союз с Турцией и США, отношения между Азербайджа­ном и Россией ухудшились. Г. Алиев, пришедший к власти в результате пе­реворота в Баку в июле 1993 году, пред­принял шаги к улучшению отношений с Россией. Однако замороженный конфликт — результат армяно-азер­байджанской войны из-за Нагорного Карабаха, стал фактором, внесшим некоторую напряженность в двусто­ронние отношения Азербайджана и России. Этим воспользовалась Турция, предложившая альтернативную ин­теграционную идею тюркоязычного мира — интерес не только цивилиза-ционный, но и прагматический. Азер­байджан — это геополитическая точка опоры в Закавказье и кладезь природ­ных ресурсов. «Азербайджан можно назвать жизненно важной "пробкой", контролирующей доступ к "бутылке" с богатствами бассейна Каспийского моря и Средней Азии».
В Узбекистане и Туркменистане, как и в Азербайджане, сильны тенден­ции воздействия турецких евразий­цев, апеллирующих к тюркоязычным корням их народов. Впрочем, в 2005 году Россия и Узбекистан подписали договор о союзнических отношени­ях, а в августе 2006 года Узбекистан вступил в ОДКБ.
Особняком в матрице евразийской интеграции располагается Молда­вия. После распада СССР ни в одной из бывших союзных республик не поднимался вопрос о вливании но­вой страны в состав соседнего госу­дарства, за исключением Молдавии. «В Румынии и в определенных слоях молдавского населения сохранилось мнение о том, что Бессарабия "отторг­нута" от Румынии незаконно, и Молда­вия поэтому должна рано или поздно объединиться с Румынией». В резуль­тате в стране ухудшились условия для межэтнического диалога, что негатив­но сказывается на положении гагаузов и русскоязычных соотечественников. Однако препятствием для присоеди­нения к Румынии, являющейся чле­ном Евросоюза, является наличие за­мороженного конфликта Кишинева с Приднестровьем. Поэтому Молдавия, обладающая геостратегически значи­мым географическим положением, вероятно, будет искать альтернатив­ные пути своего будущего.
В третьем «кольце» — наиболее удаленном от интеграционного цент­ра — находятся Прибалтика и Грузия. После распада СССР правящие элиты Грузии рассчитывали, что Россия под­держит их цель — восстановить кон­троль над Абхазией и Южной Осети­ей. Однако в результате конфликта 2008 года Россия не только не встала на сторону Грузии, но и всячески под­держивала народы Абхазии и Южной Осетии в их праве на самоопределе­ние и государственный суверенитет. В ответ Грузия разорвала дипломати­ческие отношения с Россией.
Что касается прибалтийских стран, Литва, Латвия, Эстония провозгласи­ли декларации независимости еще в 1990 году — до распада Советско­го Союза (официально РФ признала независимость Литвы 29 июля, Эсто­нии и Латвии — 24 августа 1991 года). В марте 1989-го лидеры Народных фронтов Эстонии, Латвии и Литвы подписали Декларацию прав балтий­ских народов и Соглашение об общих целях и намерениях сотрудничать, в которых обозначили цели многосто­роннего сотрудничества в области экономики, информации, культуры. Но вскоре страны обнаружили эконо­мическую и политическую несостоя­тельность этой идеи — впрочем как и идеи полной независимости от кого бы то ни было — и в 2004 году вступи­ли в Евросоюз и НАТО.
Эстония поняла, что экономически и гуманитарно она ближе к Скандина­вии, и в рамках общей для стран Евро­союза евроинтеграции пошла по пути региональной интеграции со страна­ми Северной Европы. Латвия и Литва также сделали цивилизационный вы­бор в пользу евроинтеграции, которая, однако, по определению академика РАЕН М. Г. Делягина, обошлась Латвии и Литве «экономическим крахом». Согласно З. Бжезинскому, для прибал­тийских стран пребывание в составе СССР на протяжении семидесяти лет «означало изоляцию от того, что они считали своим домом с точки зрения философии и культуры: от Западной
Европы и ее христианских религиоз­ных традиций». Авторы статьи не до конца разделяют это мнение, основы­вая свою позицию на том, что по сце­нариям своего мышления население Литвы, Латвии и Эстонии, треть ко­торого в каждой из стран составляют представители не титульной нации, а этнические русские, поляки, украин­цы, евреи и т. д., не является в полном смысле слова европейским. Истори­чески эти страны всегда сотруднича­ли с восточными партнерами, поэто­му в большой степени экономически, политически и культурно представ­ляют собой часть евразийского кон­структа.
При объективной оценке перемен, произошедших в государствах пост­советского пространства за двадцать лет, результаты далеко не всегда ука­зывают на устойчивое политическое и экономическое развитие. В част­ности, в Литве, по результатам опроса, в январе 2012 года 70 процентов респондентов заявили, что экономи­ческое благополучие важнее незави­симости Литвы.
Общая проблема, вставшая перед странами постсоветского простран­ства спустя двадцать лет после рас­пада Советского Союза, — отсутствие адекватной, устойчивой модели буду­щего, на которой можно было бы ос­новывать долгосрочную перспективу развития. Правящие элиты не могут уверенно прогнозировать, в качест­ве державы какого уровня (великой, средней, мелкой) их страна будет представлять свои интересы с внеш­неполитической трибуны завтра. Уверенности нет даже в безопасно­сти государственного суверенитета и национальной идентичности. В свою очередь, новое наднациональное объ­единение на базе евразийской интег­рации должно предложить странам видение конкретной, адекватной се­годняшнему дню и устойчивой моде­ли будущего.

Только многонациональная интег­рированная сила, основанная на при­нципе сохранения субъектной иден­тичности, сможет:

— оказать сдерживающее влияние на региональные конфликты;

— вернуть психологическое ощу­щение принадлежности единому эко­номически и политически мощному и стабильному целому;

— обеспечить конкурентоспо­собность в постбиполярной системе международных отношений, в ко­торой особую роль приобрели меж­правительственные организации и негосударственные акторы — транс­национальные корпорации, внутри­государственные регионы, этничес­кие и религиозные движения;

— обезопасить традиции и куль­турные сценарии от тенденции уни­фикации в условиях глобализации («Ряд исследователей говорит о по­тере идентичности, появлении "рас­щепленной" самоидентификации, что на психологическом уровне ведет к неуверенности, сомнениям»);

— предложить психологически сильную, стержнеобразующую наци­ональную идею, единую для нацио­нальностей, объединенных в надна­циональное государство;

— стать центром притяжения для всего евразийского пространства.

Евразия не утратила своего гео­политического значения. Для всего остального мира, рассмат­ривающего Россию отдельно от дру­гих стран бывшего СССР, государства Евразии — это не единое с Россией экономическое, политическое, куль­турное пространство, а «пояс» вокруг России, который можно использовать как плацдарм для любых целей. Это колоссальные запасы ресурсов. Это «мост» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом.

Получить доступ к ресурсам стран постсоветского пространства и рас­пространить свое влияние на правя­щие элиты этих государств стремят­ся лидеры Евросоюза, Китай, Индия и США, действующие «руками» Тур­ции — единственного государства, помимо России, расположенного также и в Европе, и в Азии.

Россия — государство, оказавше­еся после распада СССР в равных ус­ловиях с другими странами, образо­вавшимися на осколках Советского Союза. Перед ней встали проблемы, характерные и для новых «соседей». Интенсифицировалась борьба элит за власть; активизировались силы националистической направленно­сти. Правящие элиты и население не смогли найти ответ на вопрос о своей национальной идентичности, опре­делиться с национальными культур­ными сценариями, способными лечь в основу национальной идеологии.

Поэтому на протяжении двад­цати лет страны постсоветского пространства двигались и сегодня продолжают движение по пути наци­ональной и культурной унификации в соответствии с западной традицией, становясь безликой и лишенной са­мостоятельности частью глобального общества. Альтернатива этому пути — евразийская интеграция, основанная на принципе формирования единой сильной нации, объединяющей ряд национальностей в наднациональное государство, которое станет центром притяжения для всего евразийского пространства. 

Комментариев нет: